Популярный актер Александр Устюгов рассказал «Санкт-Петербургским ведомостям» о том, почему он окончил Щукинское училище, но так и не получил диплом, о несгибаемом подполковнике Шилове из «Ментовских войн» и о своей новой музыкальной группе «Экибастуз».
– Александр, вы учились в Москве в Щукинском училище. Легко поступили?
– Я поступил в 1999 году в мастерскую Родиона Овчинникова. Это был его первый курс. Но поступил только на четвертый раз. Впервые попытался, когда мне было 15 лет.
– Как же вас допустили, ведь это еще школьный возраст?
– Да меня никто особо не спрашивал о возрасте. Документы ведь надо подавать уже после отборочного тура. А я не прошел. Был плохо подготовлен, у меня было слабое представление о том, как надо выбирать и читать на экзамене басни, стихи, прозу. Не знал, что в тексте, который читают абитуриенты, обязательно должны быть диалоги. Так что это была разведка боем.
В следующие два года я был уже похитрее, лучше подготовлен. И все равно не получилось. Четвертая попытка удалась. До поступления в Щукинское я успел поучиться в колледже культуры в Омске, поработал как актер в ТЮЗе.
– Но все-таки вы добились цели и в 2003-м наконец получили диплом.
– Я окончил Щукинское училище, но диплом не получил. Произошло недоразумение. Когда нам выдавали дипломы, выяснилось, что у меня не подписан обходной лист, не сданы какие-то книги в библиотеку. А меня уже брали в театр. Ну я думал, что выполню все формальности позже и заберу диплом. Однако шли годы, а я так и не собрался подписать обходной лист. Но диплом у меня ни разу никто не спрашивал!
– А в какой театр вас пригласили?
– Алексей Бородин позвал меня в Молодежный театр (РАМТ). Там я сыграл в спектакле «Тень» и даже получил премию за лучший дебют.
Затем в постановке известного французского хореографа Режиса Обадьи «Идиот» я исполнил роль Парфена Рогожина. Это был такой своеобразный спектакль, почти балет, точнее, пластическая драма, где Достоевский был переведен на язык движений, в пластические этюды, зрелищные и очень красивые.
– Насколько это было сложно драматическому артисту?
– Нас ведь обучали сценическому движению, умению выражать чувства в пластике. Сразу после окончания института ты еще натренирован, размят. Все актеры были в хорошей форме. Хотя все равно было нелегко. Репетировали несколько месяцев по 12 часов в день. Спектакль этот мы играли три года.
– Насколько я могу судить по вашим интервью, съемки в фильме «28 панфиловцев» Андрея Шальопы вам тоже дались нелегко. Фильм еще не вышел, поэтому расскажите, пожалуйста, о вашем герое.
– Я играю рядового Москаленко. Достоверной информации об участниках этого сражения у нас нет. Мы фантазировали, придумывали для бойцов имена, характеры. Известно, что там были уже опытные бойцы, которые прошли через серьезные битвы. Но были и необученные солдаты, которые пороха не нюхали: из Средней Азии, из тылов под Москвой.
Москаленко – один из самых матерых бойцов, он воевал, ходил в разведку. На нем даже ремень особенный – немецкий, с пряжкой, на которой орел заменен звездой: трофей. Тертый калач. Форма на нем сидит как влитая. Говорит Москаленко с легким украинским акцентом. Он веселый, разговорчивый, злой, смелый. В нем есть сарказм, он часто шутит, зубоскалит. Возможно, таким образом он пытается прогнать страх: и свой собственный, и у других. Из таких людей, собственно говоря, и получаются герои.
А съемки действительно были тяжелые. Снимали в Петербурге, Москве, Иванове. 12-часовые смены на морозе. Все вокруг пронизано холодом. А в марте все стало таять, в окопах – вода. Валенки, ватники мгновенно вымокали, становились тяжелыми, обледеневали. Даже вылезти из окопа было непросто – все скользит.
Я подумал, каково же приходилось на войне, если нам, актерам, работавшим в сравнительно комфортных условиях, было так тяжко? Земля, песок были везде – в ушах, глазах. Я засыпал после съемок мгновенно, а утром видел, что лежу в песке, вокруг меня можно детскую песочницу делать.
– И часто на съемках приходится так тяжело работать?
– Бывает. Вот снимался в проекте «Викинги». По 12 часов мы не слезали с лошадей. Съемки зимой проходили, на льду, лошади боятся скакать, скользят. А мы-то ведь актеры, не наездники.
Один раз после съемок я вечером играл в спектакле «История любви». Там есть сцена, где я, сидя на лавочке, должен закинуть ногу на ногу. И вот я пытаюсь это сделать, а не могу. Мышцы «забиты». Надеюсь, зрители не заметили.
– Вы уже десять лет снимаетесь в сериале «Ментовские войны». Не скучно?
– Знаете, когда меня об этом спрашивают, я иногда отвечаю вопросом на вопрос: «А вам не скучно двадцать лет на заводе одно и то же делать?» Конечно, есть некоторая утомленность от образа, сюжета, диалогов. Но это не скука, а привычка к персонажу. Интересно же создавать новые роли, а тут вроде все идет по накатанной. Все изменения происходят в сценарии, а образ персонажа остается прежним. Даже если пытаешься внести какие-то мало-мальские изменения, зритель возмущается. Посмотрим, сколько Шилов еще проживет на экране. Мне самому любопытно. Я уже встречаю людей, которые говорят: «Мы выросли на вашем сериале». Первые серии вышли в 2004 году.
– Признаться, я не видела ни одной серии... Как вы думаете, чем подполковник Шилов так нравится зрителям?
– Мне тоже сложно судить, потому что я сериалы не смотрю, я их произвожу. С моей точки зрения – интересный персонаж: честный, довольно сложный по характеру. Не ломается под давлением обстоятельств, трудностей. Ветеран сыска и отчасти – романтик. Плюс – детективные сюжеты, лихо закрученные. У нас один из сценаристов – действующий начальник убойного отдела. Думаю, поэтому нравится и сериал, и мой герой.
– В вашем послужном списке есть еще один долгоиграющий проект – сериал «Чума».
– Это был большой проект: 155 съемочных дней. В нескольких сериях я даже выступил не только как актер, но и как режиссер. Там я играю персонажа, абсолютно противоположного Шилову. Это матерый уголовник по кличке Табак. Классический негодяй. В конце он погибает. Проект мне дорог, команда была хорошая. Хотя многие зрители говорят, что мне не идет играть плохих персонажей.
– Это подполковник Шилов вам мешает.
– Да, бывает. Не все режиссеры любят экспериментировать, некоторые пытаются работать на привычных типажах. Мне вот часто предлагают сыграть хорошего милиционера. Режиссерская лень подчас мешает актерскому развитию. В театре меньше обращают внимания на клише, типаж, амплуа.
– Насколько я поняла, у вас исключительно мало свободного времени. Тем не менее вы создали музыкальную группу «Экибастуз».
– Это сегодня самый «животрепещущий» мой проект. Создан он пять месяцев назад. Надеюсь, что публике понравится наша музыка. А началось все с телесериала «Чума». Мне сказали: «Было бы здорово, если бы в телесериале появилась песня». Сказано – сделано. В фильм вошли две песни – «Почтовые птицы» и «Дорога в рай». А сейчас мы с музыкантами готовим новый альбом, собираем на него деньги с помощью краундфандинга. Довольно сложно ломать стереотипы: все знают Александра Устюгова как исполнителя роли подполковника Шилова, но еще мало кто знает меня как руководителя группы «Экибастуз». Послушать нашу музыку можно 19 февраля в баре «Барслона» на Думской ул., 1. А 18 марта мы даем концерт в клубе «Порт-Артур» (Звенигородская ул., 12).
– Вы назвали группу в честь вашего родного города? У вас хорошие воспоминания о нем?
– Когда ты еще ребенок, везде хорошо. Я там родился, вырос. И уехал оттуда не потому, что искал, где лучше, а чтобы получить театральное образование. Но само слово «Экибастуз» навсегда связано для меня с детством, чем-то светлым, ярким, позитивным. Это мама, первая любовь, первая драка, пацаны, которые вечером поют во дворе под гитару, запах сирени. Из Экибастуза я черпаю эмоции, воспоминания. Думаю, что даже мои «Ментовские войны» отчасти оттуда.
– Как так?
– Когда я был маленьким, были очень популярны фильмы с Гойко Митичем (югославский актер, который особенно прославился исполнением ролей индейцев. – Прим. ред.). Мама смотрела и восхищалась им и его героями. Естественно, и я восхищался. Кое-что от Гойко Митича есть в моем подполковнике Шилове.
– Вы родились в Экибастузе, учились в Омске и Москве, а сейчас живете в Петербурге. Вам здесь хорошо, комфортно?
– Мой переезд сюда не был внезапным. В течение десяти лет я проводил здесь по полгода, снимаясь в «Ментовских войнах». Петербург был для меня такой нишей успокоения. За десять лет я пропитался городом. Он близок мне по духу, по темпоритму, энергетике. В Москве такого не было. Для меня Москва – это такое производственное помещение с беготней по этажам. А Петербург – место, где можно жить, дышать, встречаться с друзьями, просто гулять.